Лиса и Заяц

Жил-был на поле серенький Зайчик, да жила Лисичка-сестричка.

Вот как пришли заморозки, стал Зайка линять, а как пришла зима студёная, со вьюгой да со снежными сугробами, Зайка с холоду и вовсе побелел, и надумал он себе избу строить. Натаскал лубочков и давай городить хижину.

Увидала это Лиска и говорит:

— Ты, косенький, что это делаешь?

— Видишь, от холоду избу строю.

«Вишь, какой догадливый, — подумала Лиса, — давай-ка и я построю избу — только уж не лубочный домок, а палаты, хрустальный дворец!»

Вот и принялась она лёд таскать да избу класть. Обе избы поспели разом, и зажили наши звери своими домами.

Глядит Лиска в ледяное окошечко да над Зайчиком посмеивается:

— Вишь, чернолапотник, какую лачугу смастерил! То ли дело моя: и чиста, и светла — ни дать ни взять хрустальный дворец!

Лисе зимою всё было хорошо, а как пришла весна по зиму да стала снег сгонять, землю пригревать, тут Лискин дворец и растаял да водою под гору и сбежал.

Как Лиске без дому быть? Вот подкараулила она, когда Зайка вышел из своей избы погулять, подснежной травки, заячьей капустки пощипать, прокралась в Зайчину избу и влезла на полати.

Пришёл Зайчик, торкнулся в дверь — заперта. Подождал маленько и стал стучаться.

— Кто там? — закричала Лиса толстым голосом.

— Это я, хозяин, серый Зайчик, пусти меня, Лисонька.

— Убирайся, не пущу, — отвечала Лиса.

Пообождал Зайка, да и говорит:

— Полно, Лисонька, шутить, пусти, мне уж спать хочется.

А Лиса в ответ:

— Постой, косой, вот как я выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя трясти, только клочья по ветру полетят!

Заплакал Зайчик и пошёл, куда глаза глядят. Повстречался ему серый Волк.

— Здорово, Зайка, о чём плачешь, о чём горюешь?

— А как же мне не тужить, не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, водой ушла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина!

— А вот постой, — сказал Волк, — мы её выгоним!

— Навряд ли, Волченька, выгоним, она крепко засела!

— Я не я, коли не выгоню Лису! — зарычал Волк.

Вот Зайчик обрадовался и пошёл с Волком гнать Лису.

Пришли.

— Эй, Лиса Патрикеевна, выбирайся из чужой избы! — закричал Волк.

А Лиса ему из избы в ответ:

— Постой, вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя трепать, так только клочья по ветру полетят!

— Ой-ой, какая сердитая! — заворчал Волк, поджал хвост и убежал в лес, а Зайка остался плакать в поле.

Идёт Бык.

— Здорово, Зайка, о чём тужишь, о чём плачешь?

— А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да вот и не пускает меня, хозяина, домой!

— А вот постой, — сказал Бык, — мы её выгоним.

— Нет, Быченька, навряд выгнать её, крепко засела. Уж её Волк гнал — не выгнал, и тебе, Быку, не выгнать.

— Я не я, коли не выгоню, — замычал Бык.

Зайчик обрадовался и пошёл с Быком выживать Лису.

Пришли.

— Эй, Лиса Патрикеевна, ступай вон из чужой избы! — промычал Бык.

А Лиса ему в ответ:

— Постой, вот как слезу я с печи, да пойду тебя, Быка, трепать, так только клочья по ветру полетят!

— Ой-ой, какая сердитая! — замычал Бык, закинул голову и давай улепётывать.

Зайчик сел подле кочки и заплакал.

Вот идёт Мишка Медведь и говорит:

— Здорово, косой, о чём тужишь, о чём плачешь?

— А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, а у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина, домой!

— А вот постой, — сказал Медведь, — мы её выгоним!

— Нет, Михайла Потапыч, навряд её выгнать, крепко засела. Волк гнал — не выгнал, Бык гнал — не выгнал, и тебе не выгнать!

— Я не я, — заревел Медведь, — коли не выживу Лису!

Вот Зайчик обрадовался и пошёл, подпрыгивая, с Медведем гнать Лису.

Пришли.

— Эй, Лиса Патрикеевна, — заревел Мишка, — убирайся вон из чужой избы.

А Лиса ему в ответ:

— Постой, Михайла Потапыч, вот как слезу с печи, да как выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя, косолапого, трепать, так только клочья по ветру полетят!

— У-у-у, какая лютая! — заревел Медведь, да и пустился впритруску бежать.

Как быть Зайцу?

Стал он Лису упрашивать, а Лиса и ухом не ведёт. Вот заплакал Зайчик и пошёл, куда глаза глядят, и повстречал кочета, красного Петуха с саблей на плече.

— Здорово, Зайка, каково поживаешь, о чём тужишь, о чём плачешь?

— А как же мне не тужить, как не горевать, коли с родного пепелища сгоняют? Была у меня избёнка лубяная, а у Лисицы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою заняла, да и не пускает меня, хозяина, домой!

— А вот постой, — сказал Петух, — мы её выгоним!

— Вряд ли, Петенька, тебе выгнать, она больно крепко засела! Её Волк гнал — не выгнал, её Бык гнал — не выгнал, Медведь гнал — не выгнал, где уж тебе совладать!

— Попытаемся, — сказал Петушок и пошёл с Зайцем выгонять Лису.

Как пришли они к избушке, то Петух запел:

— Идёт кочет на пятах, Несёт саблю на плечах, Хочет Лиску зарубить, Себе шапку сшить, — Выходи, Лиса, пожалей себя!

Как заслышала Лиса Петухову угрозу, испугалась, да и говорит:

— Подожди, Петушок, золотой гребешок, шёлковая бородка!

А Петух кричит:

— Кукареку, всю изрублю!

Вот Лиса просит тоненьким, масляным голоском:

— Петенька, Петушок, пожалей старые косточки, дай шубёнку накинуть!

А Петух, стоя у дверей, знай себе кричит:

— Идёт кочет на пятах, Несёт саблю на плечах, Хочет Лиску зарубить, Себе шапку сшить, — Выходи, Лиса, пожалей себя!

Нечего делать, некуда деваться Лисе: приотворила дверь, да и выскочила.

А Петух поселился с Зайчиком в его избушке, и стали они жить да быть, да добро копить.