Овечий страх

Овца жила тихноько-смирно, и был у овцы ягненок. Как-то сидит она под окошком, и тут же ягненок ее трется. И случилась такая напасть: проходил мимо волк. И как увидела она волка, затряслись поджилки, и уж с места не может подняться, силится и дрожит.

А бежал зая и видит: ни жива не мертва овца, а никого нет.

Приостановился.

— В чем дело?

— Ой. Иваныч, смерть пришла.

— Какая смерть?

— Волк прошел: не миновать съест.

— Ну, вот еще! Я тебя выручу.

— Выручи Иваныч!

— Ладно.

Заяц сел на овцу и поехал. А ягненок сзади бежит.

Куда заяц едет, овца ничего не знает, а спросить боится. Так и везет вслепую.

Выехали на большую дорогу. А там была покинутая стоянка, валялись всякие отбросы.

Заяц увидел лоскуток войлока, велел поднять ягненку. Красная тряпочка валялась и красную тряпочку поднял ягненок. А потом красный ярлычок от чайной обертки тоже велел подобрать ягненку. И повернул овцу с дороги, и поехали тропкой.

И привела тропка к волчиной норе Волк высчунулся из норы: что за чудеса?

А заяц и говорит толстым голосом:

— Постели белый ковер!

Ягненок разостлал войлок — Постели красным сукном!

Ягненок разостлал тряпочку Заяц взял ярлычок в обе лапы, нагрозился:

— От царя обезьянего Асыки, — читал заяц, — велено всякого рода зверя доставить по ста шкур. От волков поступило девяносто девять, одной шкуры нет.

Заяц остановился, будто передохнуть.

А у волка глаза на лоб: «одной шкуры нет… не за мной ли черед!» Да бежать.

Бежит волк — навстречу лиса.

— Куда это тебя несет, серый?

— Ой, смерть пришла.

— Какая смерть?

— Заяц царский указ привез: требует обезьяний царь мою шкуру.

— Не может быть!

— Ну, вот еще, сам видел: указ с печатью, заяц читал.

— Нашелся дурак… а ты и веришь! Пойдем, я этого зайчищу на чистую воду выведу.

Волк уперся:

— Да ты убежишь, Лисавна, меня и сцапают.

— Да зачем бежать-то?

А затем… Давай схвостимя, а то иди одна.

Лиса согласилась, отчего не сховститься? Привязала свой хвост к хвосту волка; волк подергал: крепко ли? Крепко. И побежали выводить зайца на чистую воду.

И легко незаметно добрались до волчиной норы.

А заяц точно их и ждал, сидит на красной тряпочке, как на орлеце, в лапах чайный ярлычок.

— От царя обезьянего Асыки велено всякого рода зверя доставить по ста шкур.- И. нагрозясь на лису, как давеча на волка, передохнул,- От лисиц поступило девяносто девять, одной шкурки нет…

Лиса как услышала про лисиц и! куда прыть! — да удрала. И волка за собой.

Волк прытче — лисе не угнаться. Бежали, бежали — лиса упала. И уж мордочкой тащится: ее бок трется о камни, вся шкура слезла.

Волк оглянулся:

— Бессовестная, еще и шубу снимает! — и погнал в гору.

А когда добрались они до самой верхушки, стали недосягаемы ни зайцу, ни его обезьяне, и мертвая лиса только скалила зубы.

— Мучаешься, стараешься, а у вас одни смешки!

Волк едва дух переводил, пенял лисе.