Сорока и Дятел

— Всё стучишь, Дятел? — сказала Сорока. — Гляди, Ястреб тебя услышит.

— Стучу, Сорока, стучу, — отвечает Дятел. — А что делать, есть-то надо.

— А вот услышит Ястреб, потом увидит — что тогда? — опять спрашивает Сорока.

— Плохо тогда, Сорока.

— Ну, а если он услышит, а не увидит?

— Хорошо тогда, Сорока.

— Так понял ты теперь, что для тебя самое главное?

— Известно что: шишки долбить, семена глотать.

— Ничего ты, Дятел, не понял! Послушай-ка меня, Сороку. Главное — это чтоб тебя не увидели. Не видят — вроде бы тебя и нет.

— Как же меня нет? — удивился Дятел. — А где же я?

— Ох, молодой, ох, глупый! — рассердилась Сорока. —Вроде бы нет тебя, вроде! Ты есть, а вроде бы нет. Да знаешь ли ты, что такое «вроде»? Летим-ка, я тебе покажу.

Полетели Сорока и Дятел. Летят, смотрят — вокруг никого. Словно вымер лес.

— Учись! — кричит Дятлу Сорока.

— У кого же мне учиться, если нет никого? — отвечает Дятел.

— Вроде, вроде нет никого, а они все тут! — поучает Сорока. — Спрятались все, умеют. Не то, что ты!

Хотел Дятел на коряжку присесть, а та глаза как откроет! Не коряжка это совсем, а Сова затаилась. Вблизи не разберёшь: то ли сучок, то ли коры кусок.

— Догадываешься? — спрашивает Сорока. — Серая на сером — вот и не видно.

— А я чёрно-белый, ещё и шапка красная, — опечалился Дятел. — Куда мне такому деваться?

— Куда бы тебя приспособить? — задумалась Сорока. —Такого разноцветного. Для начала отбросим красную шапку; всё равно она у тебя вылиняет. Останется чёрное с белым. Повернись-ка спиной — чего больше? Вроде чёрного. Ну-ка, присядь на горелый пень!

Скакнул Дятел на пень, а пень под ним ожил! Замахал широкими крыльями, ущипнул Дятла крепким носом. Это и не пень был, а косач-тетерев затаился.

— Сижу, — кричит, — никому не мешаю, а он прямо на спину мне — как снег на голову!

— Какое он у тебя перо-то выщипал? — спрашивает Сорока. — Если чёрное, значит, белого больше теперь — сядь-ка вон на тот сугроб. А я полюбуюсь со стороны.

Дятел плюхнулся на сугроб, а сугроб как подскочит! Это заяц Беляк на первом снегу лежал.

— Загадал я, — верещит, — разглядят меня или не разглядят в новой шубке? Не разглядели. Значит, и Ястреб меня не увидит!

— Слышишь? — стрекочет Сорока. — Ястреб его не увидит, учись!

— Пока научусь — догола ощиплют, — обиделся Дятел.

— И в кого ты такой уродился? — затарахтела Сорока. — Ни чёрный, ни белый, не разберёшь какой. Стоп — да ты же в меня уродился! Ха, ха, ха! Ты чёрно-белый, и я бело-чёрная. У меня тебе и учиться, а мы, глупые, учителей по всему лесу ищем. Слушай меня внимательно. Зимой можешь вообще не прятаться, зимой лес, как мы с тобой — чёрно-белый, но в остальное время, брат Дятел, поберегись! В остальное время мы с тобой у всех на виду. И спасение нам одно — берёза! Если что — прижмись к ней и замри. Чёрно-белый на бело-чёрном. Вот, смотри!

Села Сорока на ствол берёзы — и как её не бывало! Так, бугорок на бело-чёрной коре. А из бугорка два сучка. Или это сорочий хвост и нос? А кто его знает, тут даже Ястребу не разглядеть.