Три зятя

Жили старик со старухой. И были у них три дочери — умницы и красавицы.

Вот раз ехал старик с дровами из лесу, а ночь была тёмная. Лошадь идёт спотыкается, а потом и совсем встала.

— Эх, — говорит старик, — кабы светлый Месяц выглянул, я бы ему старшую дочку в жёны отдал!

Только сказал, а Месяц выглянул, всё кругом осветил. Старик быстро до дома доехал.

Старшая дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла — её Месяц к себе и взял.

Долго ли, коротко ли, зимой ехал старик с ярмарки. Одежонка на нём худая — зипун да шапка рваная. Замёрз, продрог, зубы стучат, кости хрустят.

— Эх, — говорит старик, — кабы Солнышко выглянуло, я бы ему среднюю дочку в жёны отдал!

Только сказал, а Солнце и выглянуло, согрело старика.

Вот средняя дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла — её Солнышко в свои хоромы и забрало.

Долго ли, коротко ли, тёплым летом поехал старик рыбу удить. Наловил рыбы полную лодку. Только хотел домой возвращаться, а ветер стих, и парус повис.

— Эх, — говорит, — кабы Ветер подул в мой парус, я бы ему младшую дочку отдал!

Только сказал, а Ветер как задует!

Вот и младшая дочка оделась, принарядилась, на крылечко вышла, и Ветер её в свои хоромы забрал. Год прошёл, решил старик старшую дочку проведать. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл к Месяцу. Встретила его дочка, обрадовалась.

— Сейчас пойдёшь в баньку, косточки распаришь, отдохнёшь, — говорит дочка.

— Что ты, — старик говорит, — ночь на дворе, темно в бане.

Повела дочь старика в баню. А Месяц Месяцович в щёлку палец просунул — всю баню осветил:

— Светло ли тебе, батюшка?

— Светло, светло, зятюшка.

Попарился старичок, погостил у Месяца и домой отправился. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл.

— Ну, — говорит, — старуха, топи баню.

— Что ты, старик! Ночь на дворе — в бане темно.

— Ничего, — говорит, — светло будет.

Пошла старуха в баню, а старик палец в щель сунул:

— Светло ли тебе, старуха?

— Какое светло, темным-темнёхонько!

Вдруг как оступилась бабушка, шайки-кадушки побила, воду пролила, еле жива выскочила. А старик всё палец в щели держит. Вот ещё год прошёл. Стал старик ко второй дочери собираться:

— Пойду-ка я, старуха, среднюю дочь проведаю.

И отправился в путь. Идёт-бредёт, останавливается: к Солнышку не близок путь. Шёл, шёл, поздно ночью пришёл. Встретила его дочка, обрадовалась. А старик ей:

— Ох-ох-ох! Долог к тебе путь, доченька! Шёл-брёл, есть захотел.

— Ничего, — говорит дочка. — Сейчас блинков испеку.

— Что ты, что ты, доченька! Ночь на дворе — не время печь топить.

— А у нас и печи в избе нет.

Приготовила хозяйка тесто. Село Солнышко посреди избы, а жена ему тесто на голову льёт да старику блины подаёт — хорошие, румяные да масленые.

Наелся старик, напился, спать повалился. Наутро домой отправился. Долго шёл, поздно ночью пришёл.

— Ну, — говорит, — старуха, давай блины печь.

— Что ты, старый, в уме ли? Ночь на дворе — не время печь затапливать.

— А нам печь в избе и не нужна. Ты тесто делай, а печью я буду, — сказал старик и сел посреди избы. — Лей, — говорит, — мне на лысину. Налила ему старуха теста на лысину.

Три дня после этого старика в бане отмывали, насилу отмыли. Ещё год прошёл. Стал старик к младшей дочке собираться:

— Пойду я, старуха, младшую дочь проведаю. Идёт-бредёт, останавливается, реку широкую обходит.

Наконец дошёл. Дочка и зять обрадовались. Погостил у них старик, попраздновал и домой отправился. А дочка да зять провожать пошли. Вот дошли до реки. Старик в обход идти собрался, а зять ему:

— Зачем в обход? Через речку плыви: здесь ближе будет.

— Да как же плыть? Лодки нету.

— Не горюй, батюшка. Бросай, жена, на воду платок!

Бросила старикова дочка на воду платок. Ветер его надул пузырём. Сел старик, и Ветер его мигом на другую сторону переправил.

Только старик до дому добрёл, не поел, не попил, не присел, говорит:

— Идём, старуха, на море, покатаемся. Пошли к морю, а лодка дырявая.

— Не горюй, жена. Бросай на море платок! Бросила старуха платок.

— Прыгай! — говорит старик.

Прыгнула старуха, а старик давай дуть. Дует, дует — а старуха уже в воде по колени. Дует, дует старик — а старуху уж соседи из воды чуть живую вытаскивают.

С той поры перестал старик по зятьям ходить; лежит на печи, тачает сапоги, ест пироги да сказки сказывает.