В лесу

В лесу

Весёлая кутерьма зелёных листьев, золотых солнечных зайчиков, пёстрых птиц. Шелесты, шорохи, шёпоты. Щебет, посвисты, вскрики. Стройные стволы высоких деревьев и путаница кустов, буйство ветра в вершинах и застойный сумрак и тишина в подлеске.

Лесная извилистая тропинка уводит в чащу, что ни поворот, то и встреча. На пне пёстрый рябчик сидит. На ёлке белка шишку зубрит, на муравейнике роется зелёный дятел, на валежине жук-дровосек усами поводит.

Скрипит где-то старое дерево, качается задетая кем- то ветка, распрямляется примятая кем-то трава. Вмятина на земле от когтистой лапы, борозды на коре от острых зубов, потерянное перо. На каждом шагу лес загадывает загадки, а ты идёшь и стараешься их разгадать.

Лисья охота

Вылезла голодная Лиса из норы, осмотрелась, принюхалась и прошептала себе под нос:

— Кто как, а уж я-то голодная не останусь. Нос у меня чуткий, глаза мои зоркие, ноги быстрые. Берегитесь, зайцы и тетерева!

Но и шагу от норы не сделала, как появилась Сорока и закричала на весь тёмный лес:

— Берегитесь—тра-та-та-та! Лиса на охоту вышла!

Лисица сморщила нос, глаза на Сороку скосила и прошипела сквозь зубы:

— Тише, Сорока, чего шумишь? Я же тебя не трогаю.

— А кто сорочонка моего утащил? Не успел из гнезда выскочить, как ты тут как тут! Да я за это от тебя и на шаг не отстану! Останешься без обеда.

Взлетела на маковку ёлки и давай орать:

— Тра-та-та-та! Бегите, спасайтесь, прячьтесь. Лиса на охоту вышла!

Услышал Сороку Заяц, запрядал ушами.

— Никак Сорока кричит? Так и есть! Не иначе Лису увидела.

— Бегите! — приказали уши ногам.

И ноги понесли Зайца через пеньки и кочки.

И Белка слышит Сороку, стрекочет:

— Сорока попусту не кричит! Скорее с земли на высокое дерево! Цок-цок-цок!

Мыши и те всполошились:

— Сорока трещит, белка стрекочет—неспроста! Пи- пи-пи, — и провалились в норки.

Лисица с досады зубами клацнула, крутнулась и шипит сквозь клыки:

— Как бы мне от этой Сороки избавиться — всех в лесу распутала. Может, проведать болото? Сороки открытых мест не любят.

Пригнулась, уши прижала и кинулась на болото. А Сорока глазастая кричит вдогонку:

— Ау, болотные, не зевайте! Незваного гостя встречайте.

Первым увидел Лису на болоте длинноносый Кроншнеп, вот уж у кого голосок звонкий:

— Лиса, Лиса! Куда она — туда и я! За мной следите — Лису увидите!

И перелетает за Лисой с кочки на кочку, и кричит, кричит— эхо в лесу отзывается.

Лисица остановилась, прищурилась, белые зубы оскалила.

На крики Кроншнепа уже спешат чибисы, кулики-черныши, улиты: от воплей их уж не звенит в ушах, а гудит!

— Уйду, уйду, — ворчит Лиса.—Только угомонитесь…

И, свеся язык, потрусила к опушке. Теперь, думает, одна надежда на озеро. Свалюсь озёрным как дождь на голову — и крылышком взмахнуть не успеют.

Да прямиком к озеру через лесок.

Никто Лису не ждёт на озере. У берега утки полощутся, чайки на берегу на одной ножке дремлют, водяная крыса корешок зубрит. Да все такие упитанные, не знаешь, с кого и начать.

Пока Лиса раздумывала да гадала, прилетела Сорока:

— Тревога, тревога! Лисица рядом! Тра-та-та!

Утки на воду, крыса под воду, чайки — в воздух!

Лисица поднялась из осоки, села столбиком, проскулила:

— Поесть не дадут спокойно. Ну, Сорока, припомню я тебе твой длинный язык!

— Не дадим, не дадим!—кричит Сорока.—Ни в лесу, ни на болоте, ни на озере. Везде увижу, всех всполошу!

Забралась голодная Лиса в нору. Лежит и думает: «Высунусь — крик поднимет, не высунусь — околею с голоду».

Думала-думала — и придумала!

«Днём мне носа не высунуть, а если ночью? Кто меня ночью увидит? Лисицу вздумали обмануть. Вот вылезу из норы тёмной ночью, посмотрим тогда, кто кого?

…Вот почему лисицы любят охотиться по ночам. Уж больно хлопотна для них дневная охота.

Незваные гости

Пробил дятел в кленовой коре дырочку—напился сладкого сока.

За дятлом долгохвостая синица прилетела—тоже носик помочила.

За долгохвостой—лазоревка: три капельки проглоти- ла.

Улетели птицы — насекомыши собрались.

Мухи прилетели, две бабочки-крапивницы, траурница- красавица.

Все сладкий сок сосут, улетать не торопятся.

Муравьишка приполз — усами шевелит.

Комар прилетел—долгими ногами в патоке увяз. Может, и ещё кто-нибудь притащился бы, да тут опять дятел — порх.

Гости незваные — кто куда!

Муравей замешкался — дятлу на язык прилип.

А улетел дятел — гости опять тут как тут.

За долгохвостой синицей — лазоревка. За лазоревкой—мухи и бабочки. За бабочками — комарик. За комаром — муравей.

Лесные силачи

Ударила первая капля дождя, начались соревнования. Соревновались трое: гриб подосиновик, гриб подберёзовик и гриб моховик.

Первым выжимал вес подберёзовик, он поднял жёлтый листик берёзы и улитку.

Подосиновик выжал три листика осины, сосновую шишку и маленького лягушонка.

Моховик был третьим. Он раззадорился, расхвастался. Раздвинул шляпкой мох, подлез под сучок и стал выжимать. Жал-жал, жал-жал—не выжал. Только шляпку свою жёлтую раздвоил. Как заячья губа стала.

Победителем вышел подосиновик.

Награда ему — алая майка чемпиона.

Гнездо

Дрозд в развилку берёзы положил первый пучок сухой травы. Положил, расправил клювом и задумался. Вот он миг, когда всё позади и всё впереди. Позади зимовка в чужих южных лесах, тяжёлый далёкий перелёт. Впереди гнездо, птенцы, труды и тревоги.

Что ни день, то выше гнездо и шире. Однажды дроздиха села в него и осталась сидеть. Она вся утонула в гнезде, снаружи торчали нос да хвост

Но дроздиха видела и слышала всё.

Тянулись по голубому небу белые облака, а по зелёной земле ползли их тёмные тени. Прошагал на ногах-ходулях лось. Неуклюже проковылял ещё линючий заяц. Пеночка-весничка, пушистая, как вербный барашек, поёт и поёт про весну.

Берёза баюкает птичий дом. И на страже его — хвост и нос, как два часовых. Раз торчат — значит, всё хорошо. Значит, спокойно в лесу.

Разговоры в лесу

ВОРОБЕЙ И СИНИЦА

— Угадай, Синица, какое оружие самое страшное?

— Знаю, знаю — ружьё!

— Не угадала!

— Знаю, знаю — пушка!

— Снова не угадала!

— Знаю, знаю… Не знаю!

— Рогатка! Из пушки-то по воробьям стрелять не станут, а из рогатки — только успевай отскакивать! Уж я-то знаю, я-то стреляный воробей!

СОРОКА И ВОЛК

— Эй, Волк, чего ты хмурый такой?

— От голода.

— И рёбра торчат-выпирают.

— От голода.

— И воешь тоскливо.

— От голода.

— Вот и поговори с тобой! Заладил одно: от голода да от голода! Чего это ты такой неразговорчивый?

— От голода…

БАРСУК И МЕДВЕДЬ

— Что, Медведь, спишь ещё?

— Сплю, Барсук, сплю. Пятый месяц без просыпу. Все бока отлежал!

— А может, Медведь, нам вставать пора?

— Не пора, не пора — спи ещё!

— А не проспим мы с тобой весну-то?

— Она нас сама разбудит.

— А что она — постучит, растолкает или песенку нам споёт?

— Весна знает, как нас поднять. Она как даст ведро воды под бока — небось сразу вскочишь, не залежишься! Спи уж, пока сухой…

ЛИСА И ЕЖ

— Всем ты, Еж, хорош и пригож, да вот колючки тебе не к лицу!

— А что, Лиса, я с колючками некрасивый, что ли?

— Да не то, чтобы некрасивый…

— Может, я с колючками неуклюжий?

— Да не то, чтобы неуклюжий…

— Так какой же я такой, с колючками-то?

— Да какой-то ты с ними, брат, несъедобный!..

КТО КАК СПИТ

— Ты, Заяц, как спишь?

— Как и положено, лёжа.

— А ты, Косач, как?

— А я сидя.

— А ты, Серая Цапля?

— А я стоя.

— Выходит, друзья, что я, Летучая Мышь, ловчее всех вас сплю, удобнее всех отдыхаю!

— А как ты, Летучая Мышь, спишь-отдыхаешь?

— Да вниз головой…

Загадочные истории

ЖУРАВЛИНЫЙ ХВОСТ

Даже издали видно, какой у журавля большой и пышный хвост. Степенно вышагивает журавль, а роскошный хвост его колышется и шелковисто поблёскивает. Но вот журавль испугался, побежал, распахнул широкие крылья, взлетел, и… хвост исчез! Вместо пышного и большого хвоста торчал неказистый хвостик.

Что случилось?

(Отгадка )

Случилось то, что и должно было случиться: мы увидели в полёте настоящий хвост журавля, а он у журавля маленький! А то, что мы принимаем за хвост — совсем не хвост, а длинные перья с боков спины. На земле они складываются пышным султаном и прикрывают настоящий хвост. А он у журавля совсем не такой красивый, как ложный. Но зато настоящий…

ЗАЯЦ-БЕЛЯК

Птица зеленушка — зелёная, у славки-черноголовки и вправду головка чёрная. И, стало быть, зайцу-беляку положено белым быть. А он не белый! Сколько раз ребята зайцев в лесу встречали — все как один бурые. Вовсе не зайцы-беляки, а зайцы-буряки. И неизвестно, почему так получается?

(Отгадка)

Известно почему: потому что в лесу ребята бывают чаще летом. А летом зайцы и в самом деле бурые. Другое дело зимой! Зимой заяц, как снежный ком, не сразу его на снегу и увидишь. Настоящий заяц-беляк! Хотите увидеть такого зайца — отправляйтесь в лес зимой. Может, и повезёт.

ЛЕСНАЯ ХАТКА

Кто-то построил из брёвен хатку на берегу, щели, как и положено, мхом заткнул, глиной замазал. Хороша получилась хатка, только без окон и без дверей. Любопытно, кто в такой странной хате живёт?

(Отгадка)

Строили лесную хатку дровосеки-бобры. «Рубили» деревья зубами, зубами же «распиливали» на брёвнышки. Сучья и брёвна в кучу складывали, щели конопатили и замазывали, чтобы не продувало зимой, не морозило. А что в хате ни окон и ни дверей, так они и не нужны бобрам. Была бы дыра в полу: бултых в подполье-подводье — и на дне. А там с осени припасены сочные сучки и ветки — грызи на выбор.

Кто что умеет

— Видели?! — крикнул Седоголовый Дятел. И высунул язык, длиною в половину тела.—Муравьи на мой язык — как мухи на липкую ленту липнут. Дюжинами глотаю!

— Если Дятлу не стыдно язык показывать, так я вам свой кривой нос покажу!— клекотнул Клёст.— Он у меня хоть и кривой, но сноровистый. Уж так удобно им чешуйки на шишках отгибать и семена доставать.

— А чего их отгибать! — крикнул Дятел. — Отшибать их надо! Втисну шишку в щель да как начну стучать—так чешуйки и полетят. Да что чешуйки! А дупло носом выдолбить можете? Или дырочек на берёзе набить, чтобы сладкий сок сочился? Или на сучке носом, как на барабане, сыграть?

— Чешуйки, барабаны, дупла… А вишнёвые или сливовые косточки ты носом своим расколоть сможешь?— прищурился Дубонос.— А я их щёлкаю, словно семечки! Только скорлупки выплёвываю.— И Дубонос громко хрустнул косточкой.

— Вот уж носы свои позадрали! — цыкнул Оляпка — водяной воробей.— А кто из вас, носатых, в воду на дно нырнёт да сухим из воды выйдет?

И Оляпка у всех на глазах смело плюхнулся в речку, и видно было, как он по дну бежал, выхватывая из- под камешков водяных жуков. И выскочил на бережок сухенький, даже и не встряхнулся!

— Хоть самый длинный нос у меня,— прохрипел Вальдшнеп — лесной кулик, — но я не стану его вам в глаза совать. Я и без носа всех вас с носом оставлю!

Подошёл не спеша к своему пуховому птенцу, зажал его между лапками и… улетел! Тут все клювы свои разинули, такого никто не мог!

— А я умею летать без крыльев! — высунулась из дупла Летяга. Прыгнула и… полетела! А ведь не птица она, а зверёк. И крыльев у неё, как у летучей мыши, нет. Скользит по воздуху, как стрелка бумажная.

Ну чем после этого удивишь?

А хвастунишкам неймётся.

Чомга хвалится, что умеет птенцов на спине возить.

Белка грибы на зиму сушит.

Клесты зимой птенцов выводят.

Сорокопут накалывает на колючки кузнечиков, жуков и стрекоз про запас.

Свистят, пищат и стрекочут.

Даже Кукушка не утерпела, похвастала, что яички свои в чужие гнёзда подбрасывает. Но тут вдруг все стихли и присмирели.

— Нашла чем хвастаться!— сказала Чомга. Та, что птенцов своих по воде на спине катает, как на лодочке. И все согласились с ней.

На этом споры и кончились.