Морозное окошко

Котенок Кис был маленьким и со всеми хотел дружить. А больше всех – с окном: большим, блестящим, прозрачным.

– Вы самое красивое на свете! – сказал окну Кис.

Раздался звенящий легкий смех.

– Неужели самое красивое? – рассмеялось окно. Кис не мог подобрать слов: «Вы… Вы… Вы…»

– Не хвали, перехвалишь, – рассыпался голос окна. – Лучше прыгай ко мне.

– Высоко, – испугался Кис, – а я маленький.

Окно перестало звенеть, будто ожидая чего-то. Долго ждать не пришлось. Котенок прыгнул. Два горшка с фиалками – один с белыми, другой с лиловыми – быстро раздвинулись, уступая котенку место на подоконнике.

– Давай знакомиться, – одобрительно зазвенело окно.

– Я котенок Кис. Милое окно, вы такое красивое! А почему вы прозрачное? А за вами – это что? – пригляделся Кис. – Какие-то черные прутья? Зачем они? Такие некрасивые…

– Я прозрачное, потому что так захотели люди. Им приятно видеть то, что за мной.

– Приятно видеть эти грустные черные прутья?!

– Придет время, малыш, и из-за этих, как ты говоришь, грустных прутьев ты забудешь обо мне.

…Шли дни. Осень дождливая кончилась. Зима пришла. Котенок подрос немножко. Горшочки с фиалками уже привычно уступали ему место на подоконнике. Блестящее окно стало еще красивее, наряднее.

Сначала на стекле появились прекрасные звезды-снежинки. Затем чудесные белые кружева. Потом они превратились в бурное море. А потом друг окна Мороз нарисовал на стекле пушистые елочки-лапы. Они были как настоящие. Это случилось как раз под Новый год.

Котенок Кис очень сдружился с красивым окном, привык к его звенящему голосу. И конечно же, думать забыл о голых прутьях на улице. Кто-то как-то между прочим сказал ему, что они называются кустами, деревьями.

А чудесные превращения окна продолжались. На стекле появлялись то невиданные узоры, то снова волшебные кружева, то опять разные снежинки. И ни разу прекрасные рисунки не повторялись. Каждый день новые.

Потом пришел месяц март. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что солнечные лучи стали ярче, и оттого узоры на окне засверкали тоже ярче. А плохо, потому что солнце стало горячее, и чудесные рисунки быстро исчезали.

А потом произошла страшная неприятность. Она называлась – ремонт. Котенку на время запретили входить в комнату с окном. Долго тянулся ремонт. Долго не виделись котенок и окошко. Прошел апрель, половина мая. Наконец неприятности кончились, ремонт ушел насовсем.

Кис тут же помчался к окну. Фиалки не забыли его – уступили место. Мгновение – Кис на подоконнике… И… Он забыл об окне. Обо всем забыл, он увидел, что черные ветки превратились во что-то прекрасное, зеленое-зеленое. Казалось, что деревья и кусты живые! А может, так оно и было. Маленький Кис увидел это зеленое чудо не только глазами, но и ушами, и носом. Недавно распустившиеся листочки шелестели какую-то, только что сочиненную мелодию. А как они пахли!

Маленький Кис замер. Он и не заметил, что самого окна почти не видно: распахнуто окно. Застыл котенок на миг и кинулся, хорошо – этаж первый, в зелень. На все лето кинулся. Он забегал домой. Иногда. Но там, в зеленом теплом времени года, что зовется лето, ему было гораздо лучше.

А окно? Окно не ошиблось. Котенок забыл о нем. Правда, иногда, когда Кис дремал в зеленой траве, ему снились белые звездочки и мохнатые новогодние лапы. Окно не обижалось. Могло ли взрослое умное окно сердиться на котенка, который просто голову потерял.

И еще. Окно точно знало, что тепло – не навсегда, что придут холода. Окно знало, что его хозяйка замерзнет и попросит не пускать домой холод. И окно закроется. И тогда, в этом мудрое окошко не сомневалось, подойдет повзрослевший Кис и немного виновато посмотрит вверх. Фиалки, белые и лиловые, недовольно – они еще не совсем простили котенка – уступят ему место, и Кис легко прыгнет на подоконник.

– Простите меня, – скажет Кис.

– О чем ты? – будто бы удивится окошко.

А еще через некоторое время из дальних северных стран вернется друг окна – Мороз. И на стекле снова появятся чудесные рисунки: то звезды – снежинки, то волшебные кружева, а под Новый год самые настоящие пушистые елочки-лапы. И Кис скажет:

– Вы самое-самое красивое!