Верлиока

Идёт Верлиока по горам, идёт Верлиока по долам— только лес шумит, только хворост трещит.

Идёт Верлиока, рост высокий, нос торчком, борода клочком, усы в два аршина, на голове щетина, костылем подпирается, сам страшно ухмыляется.

Идёт Верлиока мимо болота, злой-презлой, всем грозит бедой. Сидит селезень—синий хвост у утиных гнёзд. Сидит да покрякивает: «Как так! Как так!»

А Верлиока ему: «Сиди тихо, Верлиока идёт» А селезень своё: «Как так! Как так!»

Рассердился Верлиока, хвать селезня за хвост, хвост у Верлиоки в руках и остался…

Сел селезень на пень-колоду, стал громко плакать, звонко рыдать. А Верлиока дальше пошагал. Идёт, идёт, видит—лежит верёвочка.

Схватил её Верлиока, стал бить-крутить: «Не лежи на дороге, не попадайся под ноги!»

Растрепал и бросил. Идет дальше. Лежит на дороге колотушка, лежит, никому не мешает.

Наскочил Верлиока с правого бока, ну колотушку ногой пинать, костылём поддавать! «Чего на дороге валяешься, чего задираешься?»

Еле-еле колотушка от него в бурьян спряталась Пошёл Верлиока дальше.

Стоит дуб большой, желудями полный. Наскочил Верлиока, давай дуб трясти.

Как соломинку трясет, жёлуди ногой давит. Все примял, придавил.

Один желудь в ямку спрятался.

Зашёл Верлиока в поле. Сидит дедова внучка возле гороха, хворостинкой машет: «Кш, кш, воробьи, не ешьте дедова гороха!»

Вдруг слышит внучка: лес трещит, поле шумит Идёт Верлиока — ростом высокий, нос торчком, борода клочком, усы в два аршина, на голове щетина, костылём подпирается, сам страшно ухмыляется.

Налетел Верлиока на гороховое поле, весь горох примял, потоптал, с корнем повыщипал. Внучка дедова заплакала, побежала в деревню.

Рассердился дед на Верлиоку: «Ну, постой, – говорит, – я с тобой рассчитаюсь! Я с тобой разделаюсь!»

Взял железный костыль и отправился Верлиоку искать. Идёт, идёт, видит прудок, а на прудке сидит селезень без хвоста.

Увидел селезень деда: «Как так! Как так! Я угадал, что тебя поджидал!»

— Чего ж ты меня поджидал?

— Да знал, что ты пойдёшь с Верлиокой расправляться!

— А не можешь ли ты мне сказать, где живёт Верлиока?

— Как так! Как так! Я и сам пойду Верлиоку бить!

Идут, идут… На дороге лежит колотушка: «Здравствуй, дедушка! Как живёшь, куда идёшь?»

— Иду с Верлиокой расправляться.

— Возьми меня на подмогу.

— Ступай, когда знаешь дорогу.

Пошли они дальше. Лежит на дороге верёвочка: «Здравствуй, дедушка! Куда идёшь?»

— Верлиоку бить.

— Возьми меня с собой

— Ползи,—дед говорит.

В яме жёлудь лежит и пищит: «Куда, дедушка, идёшь?»

— Иду Верлиоку бить.

— Возьми меня на подмогу.

— Плетись позади.

Какое плетись! Желудь так и скачет впереди всех.

Вот пришли они в дремучий лес. В том лесу избушка, а в избушке никого нет.

Огонь в печи погас, а на печке щи стоят.

Жёлудь прыг в щи, верёвочка на пороге легла, колотушка на полку, селезень на печку, а дедушка за дверью стал.

Пришёл Верлиока, стал в печи огонь раздувать, а жёлудь во щах пищит: «Пи… пи… пи… Пришли Верлиоку бить!

Верлиока рассердился, схватил горшок да бух в ведро. А жёлудь как выскочит, а жёлудь как выпрыгнет! Щёлк Верлиоку прямо в глаз!

Верлиока испугался, бросился бежать. Да верёвочка на пороге зацепила ему ноги. Верлиока и упал.

Как соскочит колотушка, как начнёт по нему гулять, приговаривать: «Уноси, Верлиока, ноги! Не обижай, Верлиока, людей да зверей!»

А дедушка его костылём потчует: «Вот тебе за горох! Вот тебе за внученьку!»

А селезень на печке: «Так, так, так! Так, так, так!»

Еле Верлиока ноги унёс. С той поры в наших местах не бывал, больше у нас никого не обижал.