Я пою

Про Митю и про всех

Сто ребят — детский сад

Сто ребят —
Детский сад —
Жили на даче.
Это значит:

Побарахтались в реке,
Повалялись на песке,
Понастроили ходов
И песчаных городов,
Нагулялись вволю
По лесу и полю.

Стали крепки,
Вроде репки,
Тело
Бело
Почернело!

Смотрят мамы:
— Где же наши
Саши, Маши и Наташи?
Где же бéлы ноги-руки?..

— Чьи такие это внуки? —
Спрашивают бабушки.
отвечают дедушки:
— Загорели, загорели,
Загорели детушки!!!

Митя приехал

Детский сад давно уже был на даче, а Митя с мамой только приехали.

— Смотрите, — сказала Люся, — это наш дом, мы с ним тут.

Но Митя смотрел на маму.

— И это наш дом, — сказал Шурик из младшей группы. — Вон смотрите, там у нас всегда всякая еда.

Но Митя смотрел на маму.

— А это вот, — сказал другой Шурик, — кролики тут живут. И петушок живет, и черепашка живет, глядите, забилась, в углу сидит!

Но Митя забился в угол, Митя глядел на маму.

— И грядки у нас, и мы огурцы посадили! — сказала Мариша. — Только огурцы еще не виднеются. А вон кусты у нас какие виднеются, и у них усы! Пойдемте к жукам!

Но Митя подошел к маме.

— И прудик у нас, — сказала Ириша. — Там трава колючая и жаба живет.

Митя хотел посмотреть на жабу, но увидел линкор...

Линкор! Там флажки, там капитанский мостик — и можно залезть!

И Митя залез и стал на вахту, и мама осталась на берегу.

— Полный вперед! — крикнул Митя и покрутил штурвал, и штурвал покрутился. — Лево руля! — скомандовал Митя. —

Так держать! — И не держался за маму.

Приказ

Кран,
откройся!

Нос,
умойся!

Глаз,
купайся!

Грязь,
сдавайся!

Кузнечик

Он прыгнул на дорогу...
А я уж ставил ногу
и чуть не наступил!
И чуть я не убил!

Как подпрыгнул тот кузнечик,
он весёлый! Он живой!
Хорошо, что я заметил!
Хорошо, что он живой!

Митя сам

Он сам
Отправился в лес.
Сам
На берёзу полез.
Сам
Ухватился за ветку.
Сам
Оцарапал коленку.
Сам
Свалился с берёзы.
Сами
Закапали слёзы.
Он сам свои слёзы вытер,
Никто-никто их не видел!
Один только ветер увидел,
Видел, но только не выдал!
Ветер и виду не показал!
И никому-никому не сказал!

Да здравствуют повара!

Митя сказал:
— Да здравствует ложка!
В ложке — картошка,
петрушки немножко,
мяса … и круп …
морковка … укроп …

Но
сначала
да здравствует суп!
Но сначала
да здравствует тот,
кто варит,
и парит,
и жарит,
вот.

Да здравствуют повара!
Ура!

Митя и рубашка

Это Митина рубашка.

— На, рубашка,
простоквашку!

Съела маслица она,
съела кашу из пшена
и подливку из барашка …

— Ты сыта, мол рубашка?

Митя спит

Сонный день,
сонный день,
сонным ветрам дунуть лень,
сонным курам клюнуть лень —
сонный день,
сонный день.

Митя спит,
Витя спит.
только дятел всё долбит,
только шмель в траве жужжит,
всё жужжит,
всё жужжит...

Сон идёт,
всё берёт!
только речка не уснёт,
только солнышко печёт,
всё печёт...

Уши

— Доктор, доктор,
как нам быть:
уши
мыть
или не мыть?

Если мыть,
то как нам быть:
часто мыть
или пореже? ..

Отвечает доктор:
-ЕЖЕ!-
Отвечает доктор гневно: —
ЕЖЕ-
ЕЖЕ-
ЕЖЕДНЕВНО!

Письмо

Пишет мама:
«Знаешь что,
я куплю тебе лото!
Хочешь саблю?
Я куплю!
Хочешь лошадь?
Я пришлю!

Я пришлю тебе слона!
Я пришлю гиппопотама!»

А себя
не шлет она.
А нужна мне
только мама.

Добежали до вечера

Мы бежали и спешили,
потому что быстро жили!

Мы бежали и скакали,
и с утра не отдыхали,
и поели
на бегу,
и попили
на скаку,
запыхались,
спотыкались,
утомились,
удивились:

добежали мы до ВЕЧЕРА,
видим — дальше бегать нечего:

в небе звёздочка зажглась,
надо жить
не торопясь …

Ночью

Ночью Митя плакал.

Он плакал и просил у мамы прощенья.

Он пришел к ней прямо в Москву и сказал:

«Ты не сердись, мама! Я все равно тебя люблю. Это ничего, что я убежал, когда ты приходила. Ты пришла к забору и позвала меня, но я мог прийти только на минутку, потому что Вовка сказал, что мне водить, — и все ждали! И я взял скорей твое яблоко, чтобы ты не обижалась, и я убежал, я не поцеловал тебя, я забыл! И ты, наверно, обиделась, мама!

Давай, я теперь тебя поцелую, ты только не плачь, ну не плачь!» Плакал Митя ночью.

Я пою

Я утром
встаю
и сразу
пою.

Я громко
пою
про ногу свою,
пою
про башмак,
пою
просто так!
Про солнце
пою,
про маму
пою,
про всяких людей,
про дома,
про зверей,
про песню мою!
Про все, что люблю!
Если только
не ем,
если только
не сплю —
пою,
пою,
я пою!!!

Пусть он сидит

— Моя тачка! — сказал Бориска. — Моя лопата! А в тачке стручки — акация. Хорошо их понатыкать, и будет забор. —

Мои! — говорит Бориска.

А Люся тачку тянет.

— Не дам! — кричит Бориска.

А Мариша стручок взяла.

— Не дам! — кричит Бориска.

А Ириша лопату берет.

— Не дам! — кричит Бориска, и плачет, и руками загораживает. Вон их сколько, а он один.

— Пошли, — сказала Люся.

— Пошли, — сказала Мариша. — Будем в трамвае песок возить. И стручков нарвем.

— Нарвем! — кричит Ириша. — Идемте! Пусть он сидит. А мы город построим.

— Построим! — сказала Люся. — И мы его не пустим.

— Не пустим! — сказала Мариша. — А он пусть сидит.

— Пусть! — сказала Ириша.

И ушла. Все ушли.

«А у них лопаты нет», — думает Бориска.

А Мариша совок несет. А Ириша железку несет.

Вон они строят. Разве так надо строить? Он показал бы, как надо строить! Только вот тачка. Стручки. Лопата. Оставишь, а тут возьмет кто-нибудь. Он и сидит. Сторожит. Смотрит.

А они строят.
А он сидит.
А они строят.
А он сидит.

Великаны

Великаны идут!
Великаны идут!
Великаны
из лесу
идут!

Несут они
по малому мешочку,

в мешочках
по малому лесочку...
Дубовому,
желудевому,

еще не готовому...

Митина песня

Вместе,
вместе,
вместе!

Чудесно,
если
вместе!

И вместе
в лужи
влезем,

и грязь
мы вместе
месим!

Но мыть ботинки тряпкой
каждый должен сам.

Не так уж это сладко,
скажу...
я...
вам...

День рождения

Был такой день. У Вити был день рождения.

Но день рождения Вити был в день рождения Пети!

А день рождения Пети был в день рождения Кати!

А день рождения Кати был в самый день рождения Вити и Пети, и Митя просто не знал, что ему делать, ведь у него же был только один подарок!

«Если я подарю свой подарок Вите, то я не подарю его Пете», — думал Митя.

«А если я подарю его Пете, то я не подарю его Вите...»

«А если я подарю его Кате, то я не подарю его ни Пете, ни Вите...»

«А вдруг еще у кого-нибудь сегодня день рождения? Вот, например, этот муравейник. Там же столько муравьев! там же обязательно у кого-нибудь сегодня день рождения! Что же мне делать? — думал Митя. — Что делать, если у меня только один подарок — одно маленькое стихотворение... Вот если бы был на свете такой подарок для всех-всех! Я бы охотно его подарил!»

Да, это было очень трудное положение. И только старый мудрый Попугай мог тут что-нибудь посоветовать.

— Трудное положение? — сказал Попугай из клетки. — Разве это трудное положение? «Трудное положение! Трудное положение!» Кто это заладил, как попугай: «Трудное положение! Трудное положение!» Кто? Ты прочитаешь по радио свое стихотворение, и не будет никакого трудного положения!

И вот вечером собрались все вместе: Витя, Петя и Катя, и все они услышали, как Митя сказал по радио:

«Внимание! Внимание! Один подарок!

Один
стих!
Стих — для двоих,
троих, четверых...
Один
стих!
И для одних,
и для других,
для этих, для тех...
Для всех, для всех!»

И все услышали и все-все хлопали, когда получили этот подарок, и в муравейнике целых пятьдесят муравьев были счастливы, хотя в этот день шел дождь. Но ведь у них был день рождения, и они тоже получили Митин подарок — его собственное маленькое стихотворение «Если дождик».

Если дождик — целый день,
огорчаться неохота.
Потому что этот день —
день рождения кого-то!

Здравствуй, лес!

* * *

Здравствуй, Лес!
Вот я здесь!
Я спешил!
Я пришёл!
Дай кленовую ладошку,
Лес!
Скучал по мне немножко?..

Дедушка Дерево

У дедушки Дерева
Добрые руки —
Большие
Зелёные
Добрые руки…
Какая-то птица
В руках суетится.
Какая-то птица
На плечи садится.
Дедушка Дерево — славный такой —
Белку качает большущей рукой…
Жучище примчался,
И сел,
И качался,
И всё восхищался,
и всё восхищался.
Стрекозы примчались
И тоже качались.
И мошки примчались,
И мошки качались.
И все свиристели
В пуховой постели
Смеялись, качались,
Качались, свистели!
Дедушка Дерево пчёл подхватил
И на ладони свои усадил….
У дедушки Дерева добрые руки —
Большие
Зелёные
Добрые руки…
Наверно, их сто…
Или сто двадцать пять…
Чтоб всех покачать!
Чтоб всех покачать!

Лесной оркестр

Играл
весной
оркестр
лесной!

Жук-усач
был скрипач.

Шмель-мохнач
был жужжач.

Дрозд-белобровка —
на флейте ловко…

Журавли были —
в трубы трубили.

Дятел был —
в барабан бил.

Тетерев
шипел.

Соловей
пел.

Филин слушать пришел:
— У-у-ух, ХОРОШО!

Я до облака хочу!

Качели,
Качели,
Навстречу сосны, ели,

А потом … где они?
Облака одни!

И только высь,
И только высь …

— Постой!- кричат,
Кричат: — Уймись!

— Остановись, -кричат мне. — Эй!

А я хочу
Ещё сильней,
А я хочу,
Где небо,
Где я ни разу не был!

Где ветер,
Где птица,
Хочу я очутиться …

Я до облака хочу!
И достану!
И схвачу!!!

* * *

Надо мною столько неба
одному не удержать …

Я хочу, чтоб все на свете
вышли в поле подышать!

Знаменитый акробат

Ветер надувал рубашку —
Ветер надевал рубашку.
А потом в своей обновке
Он качался на верёвке.
Он качался,
Кувыркался,
Он крутился,
Он старался!
Он ни разу не сорвался!
Кто ещё не догадался?
Выступает
Самый главный,
Самый славный,
Презабавный…
Выступает для ребят
Знаменитый акробат!

Поезд и его мама

Поезд
пошел к океану,
в горы,
в тоннель понырять,
предупредив свою маму:
«Я
пошел
погулять».

Мама ему разрешила,
мама пожитки сложила,
мама узлов надавала
в важный багажный вагон …
только еды не давала,
помня железный закон:

Поезд
что
ест?

Ест огромные пространства
километров по сто!
За сто!
Даже тысячу не прочь!
День —
ночь!
День —
ночь!
Мама сказала: — Вниманье!
Вот
мое пожеланье:
желаю счастливых дорог!
Не объедайся, сынок!

Я был таким хорошим!

В игрушечном отделе
я прожил две недели.
Все дети две недели
купить меня хотели!

И вот меня купили.
И все меня любили.
Любили и не били,
когда меня купили!

В штанишки нарядили,
в сапожки нарядили,
гулять меня водили,
и лапы все ходили!

Но плюшевую лапу,
игрушечную лапу,
но лапу ухватили,
вертели и крутили!

И вот одной не стало,
и вот их стало мало …
и вот я не гуляю …
и вот я тут валяюсь …

И вот я среди пыли,
и вот меня забыли,
и вот я в угол брошен,
а был таким хорошим!

А дети
две недели
купить меня хотели!
И так меня любили,
когда меня купили!

Вазочка и бабушка

У нас разбилась вазочка,
а я не виноват.
Меня бранила бабушка,
а я не виноват!

И канарейка видела,
что я не виноват!

И так она чирикала,
что видела,
что видела,
что чуть она не выдала
того, кто виноват!

У нас разбилась вазочка,
а я не виноват.

Меня бранила бабушка,
а я был очень рад,

что бабушка
не выгнала
нашего кота!

«Я виноват!
Я виноват!» —
сказал я ей тогда.

Я провожаю папу

На вокзале — суета,
люди едут кто куда,
за вокзалом, за вокзалом
все большие города,
и торопятся всегда
и оттуда и туда
пыльные,
дальние,
большие.

И вот нам объявляется,
что подан
состав,
что поезд отправляется:
«Займите
места!»

Проверяетсл билет.
у меня билета нет.
Я — не отъезжающий,
я только провожающий.

Я провожаю папу
в город Ашхабад.
Провожу я папу
и пойду назад.

А папа,
мой папа
сеичас умчится вдаль,
поезда …
где горы и верблюды,
где хлопок и миндаль!

Увидит он барханы
и горные снега,
где птицы есть — орланы,
где зверь живёт — сайгак!

Увидит он барханы
и дерево гранат,
и белый-белый город,
город Ашхабад …

А кругом волнуются,
прощаются, целуются,
а поезд отправляется,
вагон уже качается,
вагон уже качается,
перрон уже кончается! ..

Я провожаю папу
в город Ашхабад.
Провожу я папу
и пойду назад.

А папа будет мчаться
в далекой стороне,
качаться,
качаться
и думать
обо мне …

Обида

Я маму мою обидел,
Теперь никогда-никогда
Из дому вместе не выйдем,
Не сходим с ней никуда.

Она в окно не помашет,
Я тоже не помашу,
Она ничего не расскажет,
Я тоже не расскажу…

Возьму я мешок за плечи,
Я хлеба кусок найду,
Найду я палку покрепче,
Уйду я, уйду в тайгу!

Я буду ходить по следу,
Я буду искать руду,
Я через бурную реку
Строить мосты пойду!

И буду я главный начальник,
И буду я с бородой,
И буду всегда печальный
И молчаливый такой…

И вот будет вечер зимний,
И вот пройдёт много лет,
И вот в самолёт реактивный
Мама возьмет билет.

И в день моего рожденья
Тот самолёт прилетит.
И выйдет оттуда мама,
И мама меня простит!

Дедушка и мальчик

Жил старый-старый... мальчик.
С сутулою спиной.
Он горбился за книгой
И гнулся за едой.

И он ворчал.
Ворчал-бурчал
И всех он огорчал.

Пошлют его за хлебом —
Ворчит-бурчит при этом:
— За хлебом, за хлебом
Хожу зимой и летом.

Пошлют его за маслом —
Ворчит-бурчит ужасно:
— Напрасно. Напрасно.
Я не куплю вам масло.

— Иди, купи сметану! —
Ворчит-бурчит: — Не стану.
Не стану, не стану.
Не стану брать сметану.

Попросят мыть посуду —
Ворчит-бурчит: — Не буду.
Не буду. НЕ буду.
Не буду мыть посуду.

И у него был дедушка,
Который не ворчал!
И не ворчал, и не бурчал,
И всех он выручал!

Какой-то странный дедушка,
Какой-то он чуднóй!
Весёлый статный дедушка —
Ну просто молодой!

Подарите крокодила!

Игрушки, конфеты
Мне не дарите —
Всё это, всё это
Вы заберите.
Мне крокодила,
Такого живого,
Не очень большого,
Лучше купите…

Я бы тогда бы
Его приручил.
Я бы кормил его
И лечил.
Пусть бы жил у меня крокодил!
Я бы в ванну его посадил,
И там у него
Была бы вода,
И он бы плавал
Туда-сюда,
Он бы плескался! Купался!
И я б на него любовался…

* * *

Я был на счастливом острове,
там я катался на ослике!
И там грузовик мой валялся,
который давно потерялся!

Была там чашечка белая,
снова была она целая!
И лампа там
неразбитая,
и мама там
несердитая!

Два шага

Сколько шагов
от холодов,
от белых снегов
до первых цветов?

Дойдите пока до ручейка.
От снежного
смелого,
самого первого …

от ручейка —
всего два шага!

Грузовик

Грузовик,
Грузовик,
До чего натружен!
Скрип, хрип —
Каждый миг,
Будто он простужен.

— Далеко ли, грузовик?
— Далеко …
Далеко …

— А легко ли, грузовик?
— Не легко …
Не легко …

— Что везёшь?
— Везу на дачу
Два узла, да стул в придачу,
Да ведро, да самовар,
Стар я,
Стар …

Бывал и я,
Бывал и я
Набит
Битком!
Дорога-то
Бывалая
Клубит
Дымком!

И гладит встречный ветерок
Кирпич,
Станки,
Спешит со мной машин поток
Впере —
гонки!

На стройку
Большую!
и с ними
Спешу я!

И в жару,
И в мороз
Полон
Грузов,
И чего не перевёз
Кузов,
Кузов!

А теперь везёт на дачу
Два узла да стул в придачу …
Ушли года,
Ушли года,
Да.

На покой пора бы, дед!
На какой на покой?!
Отдохнуть пора бы, дед!
Не-е-е-ет!

Что мне толку от покоя?
У довольствие какое?
Я без дела не привык —
Потружусь,
Потружусь!

Не такой уж я старик —
Пригожусь,
Пригожусь!

Вот везу, везу на дачу
Два узла да стул в придачу,
Надо людям отдохнуть!
в путь,
в путь,
в путь!

Вперёдсмотрящий

Возьмите меня с собою,
Возьмите,
Ну что вам стоит!
На этот большой корабль
Возьмите меня с собою.

Я буду вперёдсмотрящий,
Вперёд далеко смотрящий!
Я риф на пути увижу,
Из пены седой торчащий …

Увижу акул, наверно,
И рыб, на цветы похожих,
Китов разгляжу я первый,
Китов
я увижу тоже!

Кальмаров живых, скользящих,
Тунцов полосатых стаю
И рыб, над водой летящих!
И может, одну поймаю …

И ночью не спать я буду —
На вахте стоять я буду!
Вы ночью спокойно спите,
Возьмите меня,
возьмите.

Возьмите меня с собою,
Возьмите,
Ну что вам стоит!
На белый большой корабль
Возьмите меня с собою!

В электричке

Чей-то домик
вон показался,
домик-гномик,
он приближался,
домик ближе,
выше и выше,
вот из домика
девочка вышла,
вот эта девочка
ближе, ближе,
платье в клеточку
вижу, вижу!
А в руках у неё —
игрушки,
а на щеках у нее —
веснушки,
мне эта девочка
машет, машет,
вот эта девочка
меньше, дальше …
Значит, поезд
не остановится,
поезд, поезд,
как он торопится,
девочка, девочка,
бант, косичка …
Вот и ушла
та электричка.

Как кувшин по воду ходил

Как кувшин по воду ходил

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
В ПОНЕДЕЛЬНИК.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
пошел к Овечке
просить водички.

- Пожалей! - говорит. -
Налей! - говорит.
Овечка добрая была -
налила.

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
ВО ВТОРНИК.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
к Синичке-птичке
просить водички.

- Пожалей! - говорит. -
Налей! - говорит. -
Да поскорей! - говорит.

Синичка добрая была -
поскорей налила.

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
В СРЕДУ.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
пошел за калитку
просить Улитку.

- Пожалей! - говорит. -
Налей! - говорит. -
Да полней! - говорит.
Тётя!

Улитка добрая была!
Ведро
взяла,
подняла,
налила...
чуть не умерла!

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
В ЧЕТВЕРГ.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
пошел тут рядышком,
пошел к воробышкам
просить-молить
воды
налить.

- Налейте, соседушки,
налейте, воробышки,
да не на донышко,
а по самое горлышко!

Воробьи услыхали,
повздыхали, сказали:
- Чири, чикчири! -
На, мол, бери!..

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
В ПЯТНИЦУ.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
через дорогу,
пошел в берлогу
к соседям хмурым -
медведям бурым.

Говорит:
- Пожалейте!
Пожалейте, налейте,
налейте водицы
напиться!
А то - могу разозлиться!!!
Медведи спали.
Проснулись - встали.
Встали - ворчали.
Ворчали - бурчали -
не отвечали,
только рычали,
потом замолчали....
потом зевнули,
воды плеснули,
снова уснули.

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
не пошел
В СУББОТУ.

Мылся в баньке,
а потом -
баиньки.

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
за водой
пошел
В ВОСКРЕСЕНЬЕ.

Пошел не на речку -
пошел недалечко,
пошел к соседке,
соседке Наседке.
Наседка-соседка
ушла к соседке,
другой Наседке,
сидеть в беседке.

Дома был
Петух.
Он читал цыплятам вслух.
И сказал Петух вдруг,
и сказал Петух:
- Друг!
Ты бы сам -
кукареку! -
сам сходил бы
на реку!

Пустой Кувшин,
расписной Кувшин,
Кувшин
большой
сказал
с душой.
- Мне, - сказал, - нужна вода,
чтоб досталась без труда.
- Без труда!
- Без труда.
- Вода?
- Да.
- Ну да-а-а-а... -
Ух, Петух
как распушится!
Распету-распетушится!
Как закукарекает!
Заку-
зака-
зарекает!

Клюв -
крючком!
Хохол -
торчком!
Кувшин -
бочком...
бочком...
бочком...

Кувшин Расписная Рубаха
покатился к реке со страха!
Покатился, покатился,
до реки не докатился...
Как до речки - до реки
докатились черепки...
КИКИРЕКИ!

Чужая морковка

Один маленький Зайчик стащил одну маленькую морковку. И что? И вот что: идёт он со своей — не своей морковкой, а навстречу Ёж.

— А! — говорит Ёж. — И куда, — говорит, — идёшь. Зайчик? А, Зайчик?

«Ага! Зайчик!» — слышит Зайчик. «Попался, голубчик!» — слышит Зайчик, и — бегом от Ежа — в пятках душа.

Бежит со своей — не своей морковкой, а навстречу ему — Хомяк.

— Привет, Зайчик, — приветливо говорит Хомяк.

«Так, так, — слышит Зайчик. — Привет, привет. Знаю тебя, сосед. Знаю, что это у тебя за морковка, знаю, как ловко морковку эту стащил…»

Что было сил поскакал Зайчик со своей — не своей морковкой! Скачет он лесной тропкой, а навстречу — Зайчик Другой:

— Друг дорогой! Здравствуй! Что это ты какой: не белый, не серый, а красный? Может, попал в беду?

А Зайчику слышится: «Вот я тебя сейчас в милицию отведу!».

«Не пойду, не пойду!» — думает он сгоряча, и — стрекача со своей — не своей морковкой!

«И не надо мне этой морковки! Аппетита у меня нету на морковку на эту!» — думает бедный Зайчик! И, не куснув хоть разочек, бросил он ту морковку, ребята… Бросил, бросил её куда-то, и так далеко забросил, что стал он опять весел и уж нигде-нигде, ни наяву, ни во сне, не видал он больше чужой морковки!

Гав! Гав!

«Гав! Гав!» —
на заре.
«Гав! Гав!» —
на дворе.

На дворе щенок бежал,
а в конюшне конь заржал.
Он сердился: «Ты чего
спать мешаешь? .. Иго-го!»

«Гав! Гав!» —
на заре.
«Гав! Гав!» —
на дворе.

И сказал телёнок: «Му!»
Почему сказал он «Му»?
«Му» сказал он потому,
что не спать уже ему!

«Гав! Гав!»
на заре.
«Гав! Гав! »
на дворе.

И сказал цыплёнок: «Пи!
Погоди, не торопи,
не буди, не торопи!
Ты поди ещё поспи!»

А сороки зарядили:
«Разбудили! Разбудили!»
И барашек: «Ме! Ме!
Досмотреть бы мне, мне
все на свете сны, сны!»
А котёнок: «Хны! Хны!»

«Гав! Гав!»
на заре.
«Гав! Гав!»
на дворе.

И сказал
гусак,
вот так:
«Как же так!
Вы нас обижаете!
Страшно раздражаете:
Вы так страшшшно лаете,
что просто всем мешшшшшшаете!»

А щенок всё «Гав!» да «Гав!».
У него
веселый нрав —

расхохочется
щеночек,
а получится:
«Гав! Гав!»

Вежливое слово

Театр открывается!
К началу всё готовится!
Билеты предлагаются
За вежливое слово.

В три часа открылась касса,
Собралось народу масса,
Даже Ёжик пожилой
Притащился чуть живой…

— Подходите,
Ёжик, Ёжик!
Вам билет
В каком ряду?

— Мне — поближе:
Плохо вижу,
Вот СПАСИБО!
Ну, пойду.

Говорит овечка:
— Мне — одно местечко!
Вот моё БЛАГОДАРЮ —
Доброе словечко.

Утка:
— Кряк!
Первый ряд!
Для меня и для ребят! —
И достала утка
ДОБРОЕ УТРО.

А олень:
— Добрый день!
Если только вам не лень,
Уважаемый кассир,
Я бы очень попросил
Мне, жене и дочке
Во втором рядочке
Дайте лучшие места,
Вот моё
ПОЖАЛУЙСТА! —

Говорит Дворовый Пёс:
— Поглядите, что принёс!
Вот моё ЗДОРО’ВО —
Вежливое слово.

— Вежливое слово?
Нет у вас другого?

Вижу
В вашей пасти
ЗДРАСТЕ.
А ЗДОРО’ВО бросьте! Бросьте!

— Бросил! Бросил!
— Просим! Просим!

Нам билетов —
Восемь! Восемь!
Просим восемь
Козам, Лосям,
БЛАГОДАРНОСТЬ
Вам приносим.

И вдруг
Отпихнув
Старух,
Стариков,
Петухов,
Барсуков…
Вдруг ворвался Косолапый,
Отдавив хвосты и лапы,
Стукнул Зайца пожилого…

— Касса, выдай мне билет!
— Ваше вежливое слово?
— У меня такого нет.
— Ах, у вас такого нет?
Не получите билет.
— Мне — билет!
— Нет и нет.
— Мне — билет!

— Нет и нет,
Не стучите — мой ответ.
Не рычите — мой совет.
Не стучите, не рычите,
До свидания, привет.

Ничего кассир не дал!
Косолапый зарыдал,
И ушёл он со слезами,
И пришёл к мохнатой маме.

Мама шлёпнула слегка
Косолапого сынка
И достала из комода
Очень вежливое что-то…
Развернула,
И встряхнула,
И чихнула,
И вздохнула:

— Ах, слова какие были!
И не мы ли
Их забыли?

ИЗВОЛЬ…
ПОЗВОЛЬ…
их давно уж съела моль!
Но ПОЖАЛУЙСТА…
ПРОСТИ…
Я могла бы их спасти!
Бедное ПОЖАЛУЙСТА,
Что от него осталось-то?
Это слово
Золотое.
Это слово
Залатаю! —
Живо-живо
Положила
Две заплатки…
Всё в порядке!

Раз-два!
все слова
Хорошенько вымыла,
Медвежонку выдала:
До СВИДАНЬЯ,
До СКАКАНЬЯ
И ещё ДО КУВЫРКАНЬЯ,
УВАЖАЮ ОЧЕНЬ ВАС…
И десяток про запас.

— На, сыночек дорогой,
И всегда носи с собой!

Театр открывается!
К началу всё готово!
Билеты предлагаются
За вежливое слово!

Вот уже второй звонок!
Медвежонок со всех ног
Подбегает к кассе…

— ДО СВИДАНЬЯ! ЗДРАСТЕ!
ДОБРОЙ НОЧИ! И РАССВЕТА!
ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ЗАРИ

И кассир даёт билеты —
Не один, а целых три!

—С НОВЫМ ГОДОМ!
С НОВОСЕЛЬЕМ!
РАЗРЕШИТЕ ВАС ОБНЯТЬ!
И кассир даёт билеты —
Не один, а целых пять.

— ПОЗДРАВЛЯЮ С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ!
ПРИГЛАШАЮ ВАС К СЕБЕ!

И кассир от восхищенья
Постоял на голове!
И кассиру /Во всю силу
Очень хочется запеть:
«Очень-очень-очень-очень—
Очень вежливый Медведь!»

— БЛАГОДАРЕН!
ИЗВИНЯЮСЬ!

— Славный парень!
— Я стараюсь.
— Вот какая умница!

Вот идёт Медведица!
И она волнуется,
И от счастья светится!

— Здравствуйте,
Медведица!
Знаете,
Медведица,
Славный мишка ваш сынишка,
Даже нам не верится!

— Почему не верится? —
Говорит Медведица. —
Мой сыночек — молодец!
До свидания!

КОНЕЦ

Самый счастливый Остров на свете

Жил-был Остров. Это был очень красивый, но очень печальный Остров, потому что ни один, ни один человек на нём не обитал! И ни один человек на свете даже ещё не видел этот прекрасный Необитаемый Остров.

Однажды стая Журавлей, пролетая в свою Африку, опустилась тут отдохнуть.

— Вот самый счастливый остров на свете! — сказали Журавли.

— Простите, я вас не понял, — печально загудел Необитаемый Остров.

— А что тут понимать? — сказали Журавли. — Ведь на тебе растут пальмы?

— Растут! — зашелестел Остров.

— И по ним прыгают обезьяны?

— Прыгают! Ещё как!

— И попугаи есть в твоих густых лесах?

— Ещё какие попугаи!

— Вот видишь! — сказали Журавли. — И у тебя есть скалы и таинственные пещеры?

— Ещё какие таинственные!

— Ив реках твоих полно рыбы и на берегах можно насобирать черепаховых яиц?

— Пожалуйста! Собирайте!

— Ну тогда ты тот самый остров, — сказали Журавли. — Как бы тебе объяснить… Видишь ли, все смелые мальчики на свете, все, сколько их есть… и очень многие смелые девочки, и даже — да! — даже некоторые взрослые чудаки только и мечтают тебя отыскать! Ты ведь самый любимый остров на свете!

— Что вы, да неужели?! — воскликнул Остров и задрожал всеми своими вулканами. — Так вы им скажите! Вы объясните им, где я нахожусь! Это как раз между широтой и долготой, влево от Галапагосских островов и вправо от Малапагосских островов.

— Но этого нельзя делать! — сказали Журавли степенно. — Нельзя так сразу взять и объяснить, где находится Необитаемый Остров. Это было бы просто жестоко. Ведь искать Необитаемый Остров — это самое интересное, что может быть в жизни! Сколько надо побороть бурь и свирепых шквалов, сколько подводных скал нужно миновать и не испугаться! Не испугаться хищных акул, и жестоких мурен, и плавучих ледяных гор — этих коварных айсбергов, о которых даже страшно подумать! Ведь никогда не знаешь, что там у них под водой! И всё искать и искать, не щадя самой жизни! О, что может быть мужественнее и прекраснее, чем искать Необитаемый Остров! — И Журавли стали задумчиво ходить на своих длинных ногах.

А потом они улетели.

А Необитаемый Остров тихо шелестел пальмами и мечтал обо всех смелых мальчиках и девочках на свете и о некоторых взрослых чудаках, которые где-то сейчас его ищут! И вечно будут его искать! Вечно будут думать о нём! И он чувствовал себя счастливым. Да, он чувствовал себя самым счастливым Островом на свете.

Доктор в знакомом халате

Один человек плохо себя чувствовал. Не то чтобы у него что-то болело, нет! Ухо не болело, зуб не болел, и живот у него не болел, и ноги у него не болели…

А когда всё это не болит, а всё-таки больно, это значит, что болит душа. А когда душа сильно болит, надо идти к доктору. А когда приходят к доктору в белом халате, он разводит руками. Он говорит:

— Я ничего не понимаю. По-моему, вы всё выдумываете.

Значит, надо идти к доктору не в белом халате. Лучше всего идти к доктору в простом домашнем халате. Но всё равно, всё равно это доктор, хотя он в таком знакомом халате и так знакомо-знакомо зовут его — МАМА.

Цыплёнок шёл в Куд-кудаки

Цыплёнок
Шёл в Куд-кудаки.

— Не тррусь! —
Трещали Сороки.

И пели Синички и Сойки!
И было не страшно в дороге!

А Воробей:
— Чикчирики!
Решил посмотреть Куд-кудаки?
Запомни:
Страна Куд-кудаки
На северо-юго-востоке.

— Что ж,
Идёшь
В Куд-кудаки,
Шептали тихие Раки.
Слушшай, — сказали Раки,
Скоро ты встретишь реки!
Возьми у нас плоскодонку!
Сказали они Цыплёнку.

— Цыплёнок
Идёт
В Куд-кудаки? —
Спросил Медведь из берлоги. —
Дам — ка ему медку …
Медку
Дам я сынку …

Цыплёнок
Шёл в Куд-кудаки.
Светляки
Светили во мраке,
И говорил кто-то:
Тут не ступи, тут — болото …

Не спи на сырой земле,
В дупле … в тёплом дупле …

Цыплёнок
Шёл в Куд-кудаки,
Слабели,
Болели лапки …
— Я не войду в Куд-кудаки!
Сказал он одной Черепахе.

Ты
переплыл
реки!
Ты
прошел
полдороги!
Брось тревоги и страхи,
Ты войдёшь в Куд-кудаки!!!

Пчёлы жужжали:
— Дойдёжжжж!
— Дойдёшшшшь! —
Говорил
Еж.

Цыплёнок
Шёл в Куд-кудаки.
И вот Обезьяны Макаки
Сказали:
— Во-о-он Куд-кудаки!
Гляди,
Впереди
Куд-кудаки!

Но
На счастливые крики
Примчались
Злые Собаки!

— Сейчас мы тебя покусаки,
РРРазорваки,
Готовься к дррраке!

Цыплёнок делает знаки,
Что вот уже — Куд-кудаки!
Что он прошёл
Половину земли!
Но поверить ему не могли.

— Гав! —
Сказали Собаки.
Как?
Ты не пугаки?!

— Но меня не пугали!
Не пугали,
А помогали.
Светляки,
И Медведи,
И Раки …
И Пчёлы …

— И Пчёлы-кусаки?!

— И даже Пчёлы-кусаки
Помогли
Прийти
В Куд-кудаки!

Как удивились собаки!
Собаки
Забыли о драке …
Сидят
Собаки- кусаки,

А Цыплёнок
Идёт
В Куд-кудаки!

Жираф пошёл в школу

Жил-был Жираф, который всюду ходил. Он ходил в гости. Ходил в кино. Ходил в парк. Ходил в зоопарк. Только в школу он не ходил. Он сказал, что просто не успевает ходить ещё и в школу! Он так сказал и почесал правое ухо.

Жираф почесал правое ухо и увидел бананы.

— Ура!—сказал Жираф.— Теперь мне ясно: чтобы увидеть бананы, надо почесать правое ухо.— И довольный Жираф сорвал и съел сто бананов.

И вот, когда ему опять захотелось бананов, он, конечно, опять почесал своё ухо.

— Странно, — сказал Жираф,— где же бананы? — и почесал ухо ещё сильней.

Но оказалось, что это было левое ухо. Жираф по ошибке почесал левое ухо и увидел… нет, не бананы, а виноград!

Каждый ребенок — художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста.

Пабло Пикассо

— Ага,— сказал Жираф,— если почесать левое ухо, увидишь виноград. Неплохо, неплохо. Это тоже неплохо. Запомним: правое — бананы, левое—виноград. Попробую почесать правый глаз и посмотрю, что из этого получится. Я вижу… вижу, какое сегодня небо. Ура! Я вижу синее-синее небо. Это очень красиво! Итак, синее нёбо — это правый глаз. А левый?

Левый глаз — это белое облачко, вон оно показалось. А что можно увидеть, если почесать оба глаза сразу?

И Жираф почесал оба глаза сразу и — ох! — чуть не попал под автобус.

— Ясно,— сказал Жираф,— ясно, что оба глаза чесать опасно. Теперь повторим. Правое ухо — это бананы, левое ухо — это виноград. То есть виноград — это левое ухо. Левый глаз — это белое облачко. Правый глаз — это синее небо. То есть наоборот: левый глаз — это синее облачко, правый глаз — это белое небо. То есть наоборот: белое облачко—это синее небо, а левый глаз — это правый глаз. То есть если почешешь белое облачко, то увидишь левый глаз. А если… а если… а если почешешь синее небо, то будет…

Бух! бах! бах! И Жираф оступился и покатился с крутого обрыва.

— Ясно,— сказал Жираф,— теперь мне ясно, если упадёшь с крутого обрыва, будет очень больно.— И Жираф лежал в постели и пил горькие лекарства и слушался доктора.

«Ясно,— думал Жираф,— ясно, если лежать в постели и пить горькие лекарства и слушаться доктора, то можно поправиться».

Как Жираф пошёл в школу

И вот однажды, когда Жираф уже поправился, ему очень захотелось бананов и винограда. Но он совершенно забыл, что для этого надо почесать! Тогда Жираф горько заплакал. Как раз в это время мимо проходил Гипотам. Так раньше звали Гиппопотама.

— Почему ты плачешь? — спросил Гипотам.

И Жираф рассказал про ухо, и про глаз, и про облачко, и про небо, и про виноград, и про бананы, и про… про… про…

— Чтобы запомнить такую кучу всего, надо было записать! — строго сказал Гипотам.

— А что надо почесать, чтобы записать? — спросил Жираф.

— Чтобы записать, надо почесать… кто сказал, что надо почесать? Не почесать, а написать. Надо написать слова!

— А что надо почесать… то есть написать, чтобы получились слова?

— Надо писать, то есть чесать… буквы!

— А что надо че… писать, чтобы пи… чесать буквы?

— Надо чепичесать палочки! Это—дважды два!

— Дважды два? Первый раз слышу! — сказал Жираф и почесал шею.

— Дважды два — это четыре.

— Ага,— сказал Жираф,— чтобы узнать, что дважды два—это четыре, надо почесать шею.

— Трижды три,—сказал Гипотам.

— А что для этого?..

— Для этого? Для этого нужно учить арифметику! — строго сказал Гипотам и плюхнулся в озеро.

— Блям-блям-блям! Буль-буль-буль! — сказал Гипотам под водой.— То есть я хотел сказать, что для этого надо ходить в школу! — сказал он, высунувшись из воды.— По-по-порядочные жирафы в твоём возрасте обя-бя-бязаны ходить в школу,

— закричал он не своим голосом,— не будь я Гип-по-по-там!!!

Вот так он стал Гиппопотамом.

А Жираф? А Жираф пошёл в школу!