Хозяин

В конюшне темно и тепло, жуют сено лошади, стукнет по дереву подкова, цепь недоуздка зазвенит или скрипнет перегородка — караковый почесался.

В узкое окно влезает круглый месяц.

Лошади беспокоятся.

— Опять подглядывает месяц-то, — ржет негромко вороной, — хоть бы козел пришел, — все не так страшно.

— Козла «хозяин» боится, — сказал караковый, — а месяц сам по себе, его не напугаешь.

— Куда это козел ушел? — спросила рыжая кобыла.

— На плотину, в воду глядеть.

Кобыла храпнула:

— К чему в воду глядеть? Одни страсти.

— Страшно мне, — зашептал вороной, — месяц в окно лезет. Схватить его разве зубами?

— Не трогай, — ответил караковый, — захромаешь.

Кобыла жалобно заржала.

В конюшне — опять тихо. На сеновале возятся мыши. Захрапел вдруг, шарахнулся вороной, копытами затопал.

— Смотрите, смотрите, месяц-то, — зашептал он, — и рога у него, и глаза.

Дрогнул караковый.

— А борода есть?

— И борода веником.

Караковый захрапел:

— «Хозяин» это, берегись.

Вдруг клубком из окошка скатился в стойло вороному старичок и засмеялся, заскрипел.

Вороной стал как вкопанный, мелкой дрожью дрожит.

Рыжая кобыла легла со страха, вытянула шею.

Караковый забился в угол.

— Вороненький, соколик, — заскрипел «хозяин», — гривку тебе заплету, — боишься меня? А зачем козла звал?.. Не зови козла, не пугай меня… – и, с вывертом, с выщипом, ухватил вороного.

Вороной застонал.

— Стонешь? Не нравится? А мне козлиный дух нравится!.. Идем за мной.

Старичок отворил дверь и вывел за гриву вороного на двор.

— Голову-то не прячь, — скрипнул он и ущипнул за губу.

Вспрыгнул на холку, и помчались в поле. Караковый подбежал к окну.

— Ну и лупят… пыль столбом… под горку закатились. Смотри-ка. На горку вскакнули, стали; «хозяин» шею ему грызет; лягается вороной; поскакали к пруду.

В конюшню вошел козел и почесался.

— Гуляешь, — крикнул козлу караковый, — а вороного «хозяин» гоняет.

— Где? — спросил козел басом.

— У пруда.

Опустил козел рога и помчался…

Перебежал плотину, стал — кудластый, и пошел от козла смрад — в пруду вода зашевелилась, и отовсюду, из камышей, из-под ветел, повылезла вся нечисть болотная, поползла по полю, где вороной под «хозяином» бился.

Заблеял козел.

И от этого «хозяин» на лошади, как лист, забился, ноги поджал.

Подползает нечисть, блеет козел.

Побился, покружился «хозяин» и завял, свалился с коня. Ухватили его лапы, потащили в пруд. А вороной, оттопырив хвост, помчался в конюшню. Прибежал в мыле, захрапел, ухватил сено зубами, бросил и заржал на всю конюшню:

— И как только я жив остался!

А спустя время пришел козел и лег в сено.

— Ноги у меня отнялись, — стонала рыжая кобыла.

Караковый положил морду на шею вороному, а козел чесался — донимали его блохи.