Зелёная плюшевая утка

Зелёная плюшевая утка жила в детской вместе с другими игрушками. У неё были зелёные плюшевые крылья, зелёный плюшевый хвост, красное плюшевое горлышко и жёлтый пластмассовый клюв. А ещё плюшевая утка умела крякать. Стоило нажать ей на брюшко, как она начинала громко кричать: «Кря-кря-кря!» — точь-в-точь как настоящие утки.

Её соседи-игрушки не умели крякать, и ни у кого из них не было такого громкого и красивого голоса. Коричневый плюшевый мишка мог только тихонько рычать: «Р-р-р-р», когда его клали на спину. Кудрявая кукла Эмелина когда-то могла тоненько пищать: «Ма-ма», но, с тех пор как её уронили на пол, она потеряла голос, и теперь у неё получались только жалобные вздохи: «А-а-а-ай!» А розовый резиновый пупс даже пищать не умел, не то что рычать или крякать.

Однако ночью, когда хозяева игрушек малыш Поль и его сестричка Маргарет сладко засыпали в своих постельках, а тёмную детскую освещал только тусклый огонёк ночника, все игрушки принимались болтать друг с другом. Ещё бы! За день происходило столько всего, и до утра надо было успеть обсудить все новости. По-настоящему игрушки разговаривали по ночам, а днём они могли только пищать, крякать или рычать.

Зелёная плюшевая утка обычно не участвовала в их болтовне. Она слишком гордилась собой, чтобы становиться на одну доску с прочими обитателями детской. И немудрено! Маленькому Полю так нравился её голос, что он не меньше ста раз в день нажимал ей на брюшко, чтобы услышать громкое: «Кря-кря-кря!». Маргарет тоже любила её больше всех игрушек. Когда детей звали пить чай с плюшками, она всегда брала с собой утку и сажала её на соседний стульчик. А сегодня, когда девочка пришла попрощаться перед сном со своими игрушками, она погладила утку по зелёной плюшевой спинке и сказала:

— Ты самая лучшая утка на свете! Ты крякаешь, как самые настоящие, всамделишные утки!

Услышав это, утка раздулась от гордости и так высоко задрала свой жёлтый пластмассовый клюв, что остальные игрушки не смели даже подойти к ней.

Однако спесь так и распирала её, и молчать до утра ей было не под силу.

— Вы слышали, как меня назвала Маргарет? — хвастливо сказала она. — Она назвала меня самой лучшей! А ещё она говорила, что я крякаю, как всамделишная утка!

— Мы слышали! — перебил её розовый Пупс, а коричневый мишка покачал головой и грустно сказал:

— Постарайся поскорее забыть об этом. Негоже плюшевой игрушке тягаться с настоящими птицами.

— Забыть?! — возмущённо крикнула утка. — С какой стати? Наоборот, я всегда-всегда буду помнить, что я ничем не хуже всамделишной утки! А ещё Маргарет говорила, что я...

— Перестань хвастать! — сердито прикрикнул на неё резиновый пупс. — И не вздумай опять показывать нам, как ты замечательно крякаешь, не то у Эмелины разболится голова. Мы и так слушаем твой несносный кряк целый день с утра до вечера!

— Ах вот как?! — воскликнула утка. — Тебе не нравится мой замечательный кряк? Так вот что я вам скажу: вы всё просто-напросто мне завидуете! Вам досадно, что Маргарет любит меня больше всех! Она сказала, что я самая лучшая утка на свете!

— Маленькие дети иногда говорят глупости, а тебе нравится их повторять! — вмешалась в спор кукла Эмелина. — Наверняка Маргарет ни разу в жизни не видела живых уток, иначе она не сказала бы тебе, что ты ничем не отличаешься от них. Ты ни капельки, вот ни настолечко не похожа на всамделишную утку! Когда я стояла на полке в — магазине, напротив нашей стеклянной витрины был — большой пруд, и там плавали настоящие утки. Они были серые, белые, пёстрые, но среди них не было ни одной утки зелёного цвета. А знаешь почему? Да потому, что зелёных уток не бывает! И крякаешь ты совсем не так, как те утки, что плавают в пруду!

Услышав это, плюшевая утка ужасно рассердилась. От злости она на минуту лишилась дара речи и только молча разевала свой пластмассовый клюв. Наконец она оглушительно крякнула и заявила:

— Всё это неправда! Вам просто завидно, и вы не хотите признаться, что я гораздо лучше вас! И вообще вы все мне ужасно надоели! Вот если бы я могла уйти из этой тесной душной детской и поселиться на пруду вместе с моими родичами-утками!

— Ах вот как! Ты хочешь жить с настоящими утками? — грустно покачал головой плюшевый мишка. — Тогда тебе придётся плавать в воде, глотать лягушек и нести яйца. Кстати, ты умеешь нести яйца?

— Какие ещё яйца? Конечно нет! — презрительно фыркнула плюшевая утка.

— Вот видишь! А ещё хочешь сравняться с живыми водоплавающими утками! — захихикал резиновый пупс. — Кстати, а ты умеешь плавать?

Плюшевая утка растерялась. Она не знала, что ответить.

— Не знаю, — пробормотала она, — я никогда не пробовала... Но я думаю, у меня получится...

— А ты можешь есть лягушек? — спросила Эмелина.

— Какой ужас! — вскричала утка. — Разумеется, нет! В клюв не возьму никогда такую гадость!

— Ха-ха-ха! Ты не умеешь нести яйца, не можешь есть лягушек и ни разу не пробовала плавать. С какой же стати ты утверждаешь, что ты как две капли воды похожа на всамделишных уток? — ехидно засмеялся розовый пупс.

— Ха-ха-ха! — засмеялись и все остальные игрушки.

Это было уж слишком для спесивой плюшевой утки. Она ещё больше позеленела от злости и закричала:

— А Маргарет говорила, что я ничем не хуже и даже лучше настоящих уток! И вообще я самая-самая лучшая утка на свете! И я уверена, что стоит мне постараться, и я смогу нести яйца! Смогу глотать лягушек! Смогу плавать! Я всё смогу, если только хорошенько постараюсь!

— Ну давай, постарайся снести яйцо, — сказала Эмелина. — Хорошенько постарайся! Может, у тебя и впрямь получится?

Плюшевая утка присела на коврик возле кроватки, где спала Маргарет, и стала тужиться. Она тужилась и тужилась изо всех сил, но снести яйцо ей так и не удалось. Игрушки были очень разочарованы. Но больше всех расстроилась зелёная плюшевая утка.

— А теперь попробуй проглотить лягушку, — предложил ей коричневый мишка, грустно качая головой.

— А где их берут? — спросила утка.

Игрушки пожали плечами. Никто из них не знал, где можно найти лягушек, как их добыть и как доставить в детскую.

— Ну что ж, тогда проверим, как ты умеешь плавать, — вредным голосом сказал резиновый пупс.

— С удовольствием! — крякнула утка. — Вот только где же найти воду? До пруда нам не добраться, он слишком далеко. Мы даже в ванную не сможем попасть — ведь дверь в детскую закрыта.

— Ну, это дело поправимое, — не унимался неугомонный пупс. — Пруда у нас здесь, конечно, нет, зато есть аквариум — тот самый, в котором плавают золотые рыбки!

— Точно! — воскликнула Эмелина, указывая пальчиком на аквариум.

Он стоял на низеньком столике возле окна, и в нём, слегка поблёскивая в тусклом свете ночника, дремали четыре золотые рыбки.

Но утке совсем не понравилась эта идея. Она поёжилась и неуверенно пробормотала:

— Пожалуй, поздновато для купания... И вообще надо спросить разрешения у рыбок. Вдруг им это не понравится?

— Ага! Струсила! — заверещал ехидный пупс. — Всё ясно! Ты просто обычная зелёная плюшевая врунишка! Ты не умеешь плавать! И ты ни капельки, ни вот настолечко не похожа на всамделишную утку!

Такого позора плюшевая утка перенести не могла. Она ужасно разозлилась. Так разозлилась, что тут же вскарабкалась на маленький столик, где стоял аквариум, и с отчаянным кряком бросилась в воду.

ПЛЮХ!!!

Все игрушки затаили дыхание. Утка изо всех сил колотила по воде зелёными плюшевыми крыльями и громко кричала:

— Видите? Видите? Я плыву! Я плыву! Плыву!

Она и вправду сумела доплыть от одной стенки аквариума до другой. Вот это было торжество! Утка широко разинула свой жёлтый пластмассовый клюв, чтобы изо всех сил крикнуть, что она самая настоящая утка на свете, как вдруг... её мягкий зелёный плюш постепенно пропитался водой, и игрушечная утка, намокшая и отяжелевшая, стала погружаться на дно аквариума.

— Кря-кря-ул! — в ужасе закричала она. — Тону! Спасите! Помогите!

Игрушки ужасно перепугались. Но больше всех — золотые рыбки: они окружили тонущую утку и в страхе широко разевали рты, но не могли издать ни звука: ведь, как известно, рыбы не умеют разговаривать.

Утка медленно уходила на дно аквариума. Сначала скрылся её зелёный хвостик, потом красное горлышко. Наконец она вся очутилась под водой — наружу торчал только жёлтый пластмассовый клюв. Так и утонула бы хвастливая плюшевая утка, если бы на помощь ей неё пришли три маленькие резиновые лягушки, с которыми Поль любил играть в ванной во время купания. Лягушки всё это время тихонько сидели в уголке и не вмешивались в спор. Честно говоря, они побаивались, что игрушки предложат плюшевой хвастунье проглотить их — за неимением настоящих лягушек.

Хотя лягушки и опасались быть проглоченными, но вообще-то они вовсе не были трусихами. Когда утка стала тонуть, они вспрыгнули на столик и храбро бросились в аквариум. Они поднырнули под её зелёное плюшевое брюшко и стали изо всех сил выталкивать её наверх. Когда бедная перепуганная утка наконец очутилась на поверхности воды, резиновый пупс и кукла Эмелина ухватили её за плюшевые крылья и вытащили из аквариума.

— Всё хорошо, что хорошо кончается! — хором воскликнули игрушки, а плюшевый мишка грустно покачал головой и жалобно прорычал:

— Прости нас, утка, за то, что мы дразнили тебя! Мы больше не будем! Честное слово!

Мокрая утка сидела на полу в луже воды и горько плакала:

— Я ни капельки не похожа на настоящую утку! Я не могу нести яйца! Не могу глотать лягушек! Я даже не умею плавать!

— Зато ты умеешь крякать! — постарался утешить её розовый пупс. — Давай-ка крякни погромче, чтобы мы все услышали, что твой кряк точь-в-точь такой же, как у всамделишных уток!

Утка разинула пластмассовый клюв и приготовилась как следует крякнуть, но — о ужас! — не смогла издать ни звука! Как она ни старалась, кряка не получалось. Из клюва выходило только едва слышное шипение. Бедная утка совсем расстроилась. Она насквозь промокла и очень замёрзла в воде. Игрушки опасались, что она простудится и заболеет. Они укутали её кукольными одеялами и положили на коврик. Утка немножко обсохла и согрелась, но голос к ней так и неё вернулся.

— Всё пропало, — печально сказала она, и слёзы снова потекли из её стеклянных пуговичных глаз. — Я не могу нести яйца, не могу глотать лягушек, не умею плавать, и вот теперь я ещё и разучилась крякать! Какой от меня теперь прок! Завтра меня отнесут на кухню и выкинут в мусорное ведро! Туда мне и дорога!

— Не говори так! — закричали игрушки, наперебой стараясь её утешить. — Ты самая лучшая утка на свете, и все мы очень любим тебя. Не надо горевать и плакать. Хочешь, мы сделаем тебя королевой игрушек? — И они надели на утку корону из золотой бумаги и посадили её на трон — большой турецкий барабан, который папа недавно купил Полю на день рождения.

Утка со слезами на глазах благодарила друзей за их доброту. Но всё-таки ей было очень грустно, что она не может на радостях крякнуть самым настоящим королевским кряком.

Так закончились ночные похождения зелёной плюшевой утки. А наутро малыш Поль встал с постельки и первым делом побежал к своей любимой игрушке. Он схватил её за хвостик, надавил ей на брюшко и — о чудо! — в детской раздался знакомый — звук: «кря-кря-кря». За ночь механизм в уткином животике высох, и к ней вернулся её замечательный громкий голос.

Утка была счастлива. Впереди был ещё один долгий летний день. И в течение этого прекрасного солнечного дня Поль целых сто раз нажимал ей на брюшко, его сестричка Маргарет, усевшись пить чай, посадила её на соседний стульчик, а ночью, когда дети уснули в своих постельках, она опять была королевой игрушек. Так в детской снова воцарились мир и покой, и всё стало как прежде. Только зелёная плюшевая утка перестала громко хвастаться и задирать свой жёлтый пластмассовый клюв. А ещё она больше никогда и близко не подходила к низенькому столику возле окна, на котором стоял аквариум с золотыми рыбками. Как ты думаешь почему?