Слепой бельчонок

(Рассказ мальчика)

Папа нашёл мне бельчонка весной. Он валялся под большой сосной, где у белки гнездо. Может быть, белка перетаскивала его куда-нибудь и обронила. Я не знаю.

Мы с папой даже не заметили, что он слепой. То есть мы видели, но считали, что он нормальный: ведь они все родятся слепыми. Мы его выкормили из соски. То есть сперва он соску не брал, сперва мы его с пальца кормили: обмакнёшь в молочко палец, а он с него слизывает. А потом на бутылочку стали соску надевать, и он из бутылочки пил.

Он рос, рос, а глаза не открываются. Потом открылись, и мы увидели, что они совсем белые: слепые! Мы не знали, что с ним делать.

Но он такой весёлый был и ласковый. Узнавал по голосу и папу, и меня. Войдёшь в комнату – он раз! – и вмиг у тебя на плече очучивается! А к папе всегда в карман залезал: нет ли там чего вкусненького?

Очень любил шишки, орехи. В лапках держит, зубками быстро-быстро работает.

Три ореха съест, четвёртый про запас прячет. Только как прятал-то? Положит куда-нибудь в уголок между полом и стенкой и думает, что спрятал. Слепой. Думает, и все слепые. Не знает, что раз открыто лежит, значит, у всех на глазах.

Слепой, слепой, а по всей квартире отлично бегал, ни на что не натыкался. Со стула на спинку кровати, с кровати на шкаф чересчур даже ловко прыгал; ни разу не было, чтобы сорвался или там вещь какую-нибудь уронил. Такой акробатист!

Вот только когда стул или там что-нибудь неожиданно переставишь, куда ему прыгать, – ну, тут прыгнет и шлёпнется. Слепой же ведь всё-таки. Нисколько не видел.

Вещи надо было всегда так передвигать, чтобы он слышал. Тогда он понимал и уж в пустое место не прыгал.

Ушами понимал. Уши у него были хорошо зрячие.